Александр Филатов
Апрель
В беспокойной прохладе страны неродной,
У подножья Карпат, в полевом лазарете
Боевые друзья по соседству со мной
Нынче были у смерти всю ночь на примете.
Тяжело, дорогие! Ни встать, ни вздохнуть,
Гарь недавнего боя и давит и душит.
Обессиленно падают руки на грудь,
Часовыми стоят костыли у подушек.
В час, когда ощутим каждый шорох ночной,
И вздремнешь и взгрустнешь,
Да и вспомнишь о многом…
И врача узнаешь по шагам за стеной,
По ее разговору с сестрой за порогом.
Над Карпатами солнце еще не встает
В час, когда за окном синева не прогрета,
Эта женщина шла, торопясь на обход,
Улыбаясь нам, с первою дымкой рассвета.
Знала все:
У кого за ночь жар не утих
И кого в этот день оперировать снова.
Торопилась к тому, кто слабее других,
Где нужнее ее задушевное слово.
В тяжких муках
Познав волшебство ее рук?
Под лучами живой материнской заботы,
После долгих ночей, пересилив недуг,
Уходили бойцы в батальоны и роты.
Уходили в окопы, откуда война
Доносила до нас огневые раскаты,
Где товарищи наши с утра дотемна
Штурмовали и гнали врагов за Карпаты.
И она, не жалея усилий своих,
Не страшась нарастанья боев напряженных,
Днем в палатах была на глазах у больных,
А под вечер встречали ее в батальонах.
Появлялась нежданно на поле огня,
Шла, спокойная, между траншей и укрытий:
— Вы, товарищ комбат, долго ждали меня?
Много раненых?
Все в блиндажах?
Проводите!
Вот они перед нею в крови и поту,
Вот они перед нею бледны, бездыханны.
И она, в их телах пробудив теплоту,
Успокоила боль, обезвредила раны.
Санитарам приказано:
— Срочно везти!
Ночь темна, прямиком выезжайте в долину.
Спят больные, потише трясите в пути,
Осторожней ровнее ведите машину.
…В это время катилась война на закат,
Широко и легко шла весна по Карпатам.
За открытыми окнами наших палат
Пробуждались, дышали сады ароматом.
Осыпались в ущельях снега с крутизны.
И в горах, на последнем лесном перевале,
Провожая на запад пожары войны,
В рощах песни весны соловьи распевали…
Гребни синих вершин прояснились вдали,
Первой свежестью трав просияли поляны.
Наступали минуты сдавать костыли
И на солнце прогреть отболевшие раны.
Как-то вдруг задержался врачебный обход.
Все заметили — сестры задумчивы, строги.
— Неужели, скажите, наш врач не придет?
Неужели она задержалась в дороге?
Черной ночью сверкали зарницы вдали,
И в расщелинах гор снова пушки гремели.
А наутро ее к нам в палату внесли,
Как солдата с переднего края,
В шинели.
Видно, так вот и рухнула,
Руки вразброс,
Русской кровью омыв закарпатские склоны.
Белокурые пряди кудрявых волос,
Как степные ромашки, овили погоны.
…Гроб стоял, утопая в цветах полевых,
Санитары внесли ордена и медали.
На почетных, печальных местах часовых
В госпитальных халатах больные стояли.
Как бы ни были эти минуты горьки,
Но они навсегда незабвенны и святы…
И когда на руках колыхнулись венки
И наполнил теплом горный ветер палаты,
На простор отвоеванной нами весны,
Окрыленные братским единством усилий,
Вдалеке от родных, мы, России сыны,
На плечах молчаливо ее выносили.
Все, кто силы в заботах ее обрели,
На просторах Кавказа, Молдавии, Крыма,
Вместе с нами,
Вдали от родимой земли,
Поклонились солдатским поклоном незримо.
1946