Григол Абашидзе (1913 г.р.)

Грузинскому воину Кантария,
одному из водрузивших наше
победное знамя над рейхстагом».

                    Победитель

Шел в ярме огня я, устали не ведая,
Лишь одним дышал я — близкою победою,
Полон упованием единым,
Веря, что заря блеснет над нами
И что вспыхнет солнцем над Берлином
Наше знамя.

Оттого, изранен, был неуязвим я,
Оттого расстался с нивами родными,
Оттого оставил в шахтах глыбы,
Стол мой с неисписанной бумагой,-
Чтобы свой привет послать смогли бы
Мы со стен рейхстага.

И надежде этой неизменно верил я
Возле гор Кавказа, у его преддверия,
По пятам преследовал  злодея,
Разрушал в лесах его берлоги,
Под жестоким ливнем холодея,-
Не свернул с дороги.

Если оглянусь на путь свой, ныне пройденный,
То пойму, что спасся я, хранимый родиной,
Сумерками жизнь моя сгущалась,
Я по трупам полз порой ночною,
Даже ветер уставал, казалось,
Поспевать за мною.

Торопились тучи по небу, свинцовые,
Но моей надежды был покорен зову я.
Рабья трусость — человека чувство ль?
Голову высоко поднимаю,
Не устал я , — что такое усталь?!
Робости не знаю.

Много исходили мы дорог, товарищи,
Видели в пути мы слезы, кровь, пожарища,
Раненные пулей и гранатой ,
В темном поле встретившие мину,
Как виденья, провожали брата
По пути к Берлину.

И летели стоны, воина преследуя:
«Если не вернешься ы домой с победою
И не разгромишь гнездо тирана,
Навсегда запомнишь стоны братьев,
Сердце будет вечно жечь, как рана,
Братское проклятье

Был я верным сыном, клятвы не нарушил я,
Родины приказы беззаветно слушал я,
Выносил невзгоды и лишенья,
Ледяной бывал покрыт корою,
Чтоб войти в Берлин, на подвиг мщенья,
Грузин героем.

Кто я? Моего никто не знает имени.
Как захочешь, друг мой, так и назови меня.
Не один я, не один, — нас много.
Назови меня ты именами
Всех, кто шел военною дорогой,
Славя наше знамя.

Не меня ли дома ждет моя любимая,
И не спит ночами не моя ль родимая?
Тот я, кто придет, как победитель,
Тот, чьей волей слез поток прервется.
И да будет светлою обитель
Тем, кто не вернется

1945