Самед Вургун
Встреча с Москвой.
Восемь месяцев я не видал тебя.
Смертоносный к тебе приближался шквал.
Он подкатывал к сердцу — гремя, слепя…
Я тебя никогда не позабывал.
С ночью звездной твоей, с ясным днем твоим
В годы юные был неразлучен я.
Светлолицая, взор твой неомрачим,
Улыбающаяся мечта моя!
Вот и свиделись, и отошла тоска,
И томящего одиночества нет.
Как манил мое сердце издалека
Твой единственный, вечный, счастливый свет.
И любимые улицы вижу вновь.
Как ты юн, древний город, и как хорош,
Наша мысль и душа, наша плоть и кровь.
Вдохновенный, как ты горячо живешь!
Я встречаю моих дорогих друзей,
Обнимаемся крепко и руки жмем,
Лица наши суровей, слова скупей,
Но сердца зажжены боевым огнем.
Зданья, гордо касающиеся туч,
Величавы, как грозное торжество,
Под ударами молний стоял могуч
Вечный город, бесстрашны люди его.
Вижу Красную площадь и свет земли —
Древний Кремль: он — как сказочный великан!
Здесь пройдут поколенья, как прежде шли,—
К сердцу солнца стремящийся караван.
Здесь великого Ленина Мавзолей,
Здесь бессмертная сила затаена.
И в лучах ее солнечных все светлей
Человечества радостная весна.
Но сейчас выслал в битву снега и мрак
Верный русский мороз — наш надежный друг.
Как лютует он нынче! И знает враг —
Нет спасенья ему от штыков и вьюг.
Вижу девушку… Облик знакомый!
В нем Я Татьяну Ларину вновь узнаю.
Как она изменилась! Каким огнем
Эти дни озаряли ее в бою!
Свет высокой души неизменен в ней,
Но мечтается ей человек иной,
Человек наших ясных и грозных дней —
Он в шинели, с винтовкою за спиной.
Грозен бронзовый Пушкин в метальной мгле.
Он спокоен, под вьюгами поседев.
Вольнокрылый орел на крутой скале —
Чутко слушает он буревой напев
И внимает поэту его страна.
Неразрывных созвучий вольный полет
Достигает до звезд, до морского дна,
Движет горы и сердце людское жжет.
Затихает вдали громовой раскат.
И как радостно людям поверить вновь,
Что в борьбе с темной злобою победят
Разум, истина, мужество и любовь!
1942
Перевод с азербайджанского М. Петровых.