Письмо четвертое
ФЕДРА — ИППОЛИТУ
Сын амазонки, тебе критянка желает здоровья,
К ней же самой без тебя не возвратится оно.
Что бы письмо ни несло, прочитай: ущерба не будет,
Даже, быть может, найдешь что-нибудь в нем по душе.
5
Письма немало тайн несут по морям и по суше,
Враг прочитает всегда письма, что враг ему шлет.
Трижды с тобой говорить я пыталась — трижды беззвучный
Голос из горла не шел и отнимался язык.
Стыд за любовью идет и, где можно, ее умеряет.
10
Стыд запрещает сказать — нудит любовь написать.
То, к чему нудит любовь, презирать опасно, поверь мне,
Власть простер Купидон и на всевластных богов.
Это ведь он, когда я написать не решалась сначала,
Мне повелел: «Напиши! Сдастся и этот гордец».
15
Пусть снизойдет он, меня сжигающий пламенем жадным,
И по молитве моей сломит суровый твой дух!
Брачные узы я рву не по склонности к низким порокам:
Ведь безупречна моя слава, спроси хоть кого.
Тем тяжелее любовь, чем позже приходит, — и сердце,
20
Сердце горит, и в груди тайная рана болит.
Больно быкам молодым, в ярмо запряженным впервые,
Из табуна приведен, конь не выносит узды;
Так и любовная боль невтерпеж непривычному сердцу,
И невподъем для души этот невиданный груз.
25
Ловок в пороке лишь тот, кто пороку научится юным,
Горше любить, коль придет в поздние годы любовь.
В жертву тебе принесу незапятнанной славы первины,
И на обоих на нас равная будет вина.
Ведь не пустяк — плоды срывать с необобранных веток,
30
Тонким ногтем срезать первые венчики роз.
Если уж мне суждено запятнать небывалою скверной
Свято хранимую мной в прежние дни чистоту,
Лучше и быть не могло: достойно судьбы мое пламя,
Там лишь измена дурна, где изменяешь с дурным.
35
Пусть хоть Юнона сама уступит мне брата-супруга,
И Громовержцу тебя я предпочту, Ипполит!
Ты не поверишь, но я занялась незнакомым искусством:
Властно влечет меня в лес, зверя свирепого гнать,
Первою стала теперь богиня с изогнутым луком
40
И для меня, — ведь во всем я подражаю тебе.
Хочется мне и самой на бегущих в тенета оленей
Быстрых натравливать псов в чащах нагорных лесов,
Или с размаху метать от плеча трепещущий дротик,
Или прилечь отдохнуть на луговую траву.
45
Править нравится мне подымающей пыль колесницей,
Губы горячих коней пенной уздою терзать.
Мчусь, как фиады в лесах, гонимые бешенством Вакха,
Или как те, что в тимпан бьют под Идейским холмом,
Или как та, на кого насылают божественный ужас
50
Фавны с рогами на лбу или дриады в лесу.
Я обо всем узнаю от других, когда минет безумье,
Но о любви только я знаю — и молча горю.
Может быть, этой плачу я любовью семейному року:
Дань Венера со всех предков взимала моих.
55
Бог в обличье быка, любил Европу Юпитер,
Роду начало, увы, этот союз положил.
Мать Пасифая быку отдалась обманно — и вышел
Плод из утробы ее — бремя семьи и позор.
Помощь сестры спасла вероломного сына Эгея:
60
Нитью он выведен был из переходов кривых.
Рода закону и я теперь подчинилась последней,
В том, что Миносу я дочь, не усомнится никто.
Воля рока и в том, что единым пленились мы обе
Домом: одна из сестер — сыном, другая — отцом.
65
Дважды наш дом победив, двойной трофей водрузите:
Взял меня в плен Тесеид, взял Ариадну Тесей.
Лучше бы в пору, когда в Элевсин я Церерин вступала,
Не отпускала меня Кносского царства земля!
Был ты и прежде мне мил, но в тот день показался милее,
70
Глубже в тело впилось острое жало любви.
В белой одежде ты шел, увенчавши кудри цветами,
Смуглые щеки твои рдели стыдливым огнем.
Пусть называют лицо твое злым, называют угрюмым, —
Мужество в нем я нашла, а не угрюмую злость.
75
Прочь от Федры, юнцы, что нарядами женщин затмили:
Вреден мужской красоте тщательный слишком уход.
Как и суровость тебе, и волос беспорядок пристали,
И на прекрасном лице — легкие пыли следы!
Ты уздою коню непокорную шею сгибаешь —
80
Ноги наездника мне легкой милы кривизной;
Ты могучей рукой посылаешь гибкую пику —
Глаз не могу оторвать от напряженной руки;
Ты кизиловый дрот с наконечником держишь широким, —
Что б ты ни делал, на все Федре отрадно глядеть.
85
Только суровость свою оставь на склонах лесистых,
Из-за нее без вины я умирать не должна!
Много ли радости в том, чтобы, делу Дианы предавшись,
Все у Венеры отнять, что причитается ей?
Длительно только то, что с отдыхом мы чередуем:
90
Он лишь один возвратит силы усталым телам.
Лук (и оружьем твоей подражать ты должен Диане)
Станет податлив и слаб, если всегда напряжен.
Славен в лесах был Кефал, от его удара немало
Падало диких зверей, кровью пятнавших траву.
95
Но приходила к нему от дряхлого мужа Аврора,
И позволял он себя мудрой богине любить.
Ложем служили не раз Венере и сыну Кинира
Травы многих лугов между тенистых дубов,
Сын Инея влюблен в меналийскую был Аталанту,
100
И остается у ней шкура залогом любви.
Пусть причислят и нас ко множеству этому люди.
Лес твой пустынен и дик, если Венеры в нем нет.
Я за тобою сама пойду, меня не пугают
Вепря клыкастый оскал и тайники между скал.
105
Двух заливов прибой штурмует берег Истмийский,
Слышит полоска земли ропот обоих морей;
Здесь я с тобой буду жить в Трезене, Питфеевом царстве, —
Он уж теперь мне милей Крита, отчизны моей.
Сын Нептуна теперь далеко и вернется нескоро:
110
К нам Пирифоя страна не отпускает его.
Что отрицать? Нам обоим Тесей предпочел Пирифоя
И на него променял он и тебя и меня.
Да и не этим одним твой отец нас обоих обидел,
В более важных вещах нас он с тобой оскорблял.
115
Брату голову он размозжил узловатой дубиной
И на съеденье зверям бросил в пустыне сестру.
Храбростью всех превзошла воительниц секироносных
Та, что тебя родила, — сына достойная мать.
Спросишь ты, где же она? От меча Тесея погибла, —
120
Жизнь уберечь ей не мог скрытый под сердцем залог.
В дом он не принял ее, не светил им свадебный факел,
Чтоб не наследовал ты, сын незаконный, отцу.
Братьев тебе он со мною родил, — но рождением братьев
Ты обязан ему, только ему, а не мне.
125
Нет, мой прекрасный, ничем повредить я тебе не хотела, —
Лучше бы разорвалось чрево мое от потуг!
Чти по заслугам теперь отцу постылое ложе,
Ложе, которое он всеми делами отверг!
Скажут: мачеха лечь в объятья пасынка хочет;
130
Пусть не смущают тебе душу пустые слова!
Благочестивый страх был хорош в Сатурновы веки,
Нынче он устарел, скоро умрет он совсем.
Благочестивым лишь то, что приятно нам, сделал Юпитер,
И при супруге-сестре стало дозволено все.
135
Узы родства меж людьми лишь тогда неразрывны бывают,
Если Венера к ним звенья добавит свои.
Да и таить нетрудно любовь: люби без помехи!
Ведь под покровом родства скрыта любая вина.
Если увидят, как мы обнимемся, — нас же похвалят,
140
Скажут, что пасынок мне, мачехе, дорог как сын.
Мужа сурового дверь тебе отпирать не придется,
Красться в потемках ко мне, чтоб сторожей обмануть.
Общий был у нас дом — и будет по-прежнему общим,
Буду тебя целовать, как целовала, — при всех.
145
Ты не рискуешь со мной ничем: если даже увидят
Нас в постели вдвоем — люди похвалят тебя.
Только не медли, прошу, и союз заключи поскорее,
Пусть не терзает тебя так, как меня, Купидон.
Видишь, я не стыжусь до слезной унизиться просьбы,
150
Где ты, гордая речь? Где ты, надменность моя?
Твердо решила я страсть побороть и всесильной не сдаться, —
Твердых решений, увы, не допускает любовь.
Сломлена я и колени твои обнимаю рукою
Царской; пристойно иль нет — дело какое любви?
155
Я не стыжусь: мой стыд убежал, как воин из строя,
Ты пожалей же меня, нрав свой суровый смягчи.
Что мне с того, что отец мой — Минос, над морями царящий,
Что многомощной рукой молнии мечет мой дед,
Что остриями лучей чело венчает мой предок,
160
Жаркий день в небеса мча на пурпурной оси?
Знатность сдается любви; пожалей хоть род мой высокий,
Если меня не щадишь, предков моих пощади!
Крит, наследье мое, Юпитера остров священный,
Я под державу твою, мой Ипполит, отдаю.
165
Дикую душу смири! Быка соблазнила когда-то
Мать. Так неужто же ты будешь свирепей быка?
Ради Венеры, всю мощь на меня обратившей, помилуй!
Пусть не отвергнет тебя та, кого будешь любить,
Пусть помогает тебе богиня резвая в дебрях,
170
Пусть в добычу тебе дичь посылают леса,
Пусть не враждуют с тобой сатиры и горные паны
И под ударом копья падает грузный кабан,
Пусть хоть всех, говорят, молодых ненавидишь ты женщин,
Нимфы влагу пошлют, жажду сухую унять, —
175
Только слова мольбы, над которыми слезы лила я,
Ты прочитай и представь бедную Федру в слезах.
————————————————————